Наиболее откровенно этот переход «в свое иное» происходит в монархическом абсолютистском государстве. До государственного и соответственно гражданского состояния люди жили, согласно Руссо, в «естественном состоянии». С помощью идеи «естественного права» им обосновывалась неотъемлемость таких прав человека, как право на жизнь, свободу и собственность. Разговор о «естественном состоянии» становится общим местом всего Просвещения. Что касается Руссо, то, в отличие от других просветителей, он, во-первых, не считает право собственности «естественным» правом человека, а видит в нем продукт исторического развития, и, во-вторых, Руссо не связывает общественный идеал с частной собственностью и гражданским состоянием человека.
Наоборот, Руссо идеализирует «дикаря» как существо, которое еще не знает частной собственности и других достижений культуры. «Дикарь», по мнению Руссо, — это существо добродушное, доверчивое и дружелюбное, а вся порча идет от культуры и исторического развития. Только государство, согласно Руссо, может осуществить идеалы «естественного состояния», какими он считает идеалы Свободы, Равенства и Братства. Но государством, способным осуществить эти идеалы, у Руссо может быть только республика.
В романе «Юлия, или Новая Элоиза» впервые на грани 60-х и 70-х годов XVII века раздалось искреннее слово о непреодолимом могуществе свободной любви, не знающей сословной розни и лицемерия. Успех книги был беспримерным. Элоизой звали невесту средневекового философа Пьера Абеляра. Элоиза стала идеалом женской верности, человеческой естественности. Именно естественное человеческое чувство и является тем основанием, на котором должна, согласно Руссо, строиться человеческая личность. Наиболее подходящей системой воспитания является система, которая опирается на человеческие чувства. А местом, наиболее подходящим для воспитания ребенка и молодого человека, Руссо считал природу.
Руссо является основоположником так называемого «сентиментализма». Сентиментализм ставит чувство во всех отношениях выше разума. Нравственное начало в человеке, считает Руссо, укоренено в его натуре, оно глубже, «естественнее» и основательней, чем рассудок. Оно самодостаточно и знает только один источник — голос нашей совести. Но этот голос, говорит Руссо, заглушает «культура». Она делает нас безразличными к людским страданиям. Поэтому Руссо выступает против «культуры». По сути, он первый, кто после античных авторов стал критиком культуры асоциального прогресса.
Руссо был против театра и считал сценическое искусство нарочитым и неестественным. При всей своей неприязни к официальной церкви Руссо считал, что нравственное чувство, которое лежит в основе человеческой личности, есть по существу религиозное чувство. И без культа Верховного Существа оно недействительно. Руссо — деист. Но его деизм не столько космологического, как у Вольтера, сколько нравственного свойства. И поскольку органическая нравственность есть, по Руссо, отличительная черта народной демократии, в противоположность, в сущности, безнравственному аристократизму, то Руссо считал атеизм аристократическим мировоззрением.
В педагогическом романе «Эмиль, или О воспитании» (1762) Руссо показал порочность феодально-схоластической системы воспитания и блестяще изложил новую демократическую систему, способную формировать и выращивать трудолюбивых и добродетельных граждан, хорошо знающих цену передовым общественным интересам. Трактат вызвал положительные отклики у Гете, Гердера и Канта. А у деятеля Французской революции М. Робеспьера эта книга была в буквальном смысле настольной.
Кроме того, Руссо писал статьи по актуальным политическим, экономическим, музыкальным и другим вопросам для «Энциклопедии», редактируемой Д'Аламбером и Дидро.
Интересна его статья «О политической экономии», опубликованная в 1755 году в V томе «Энциклопедии». Он осветил в ней социально-экономические проблемы, в частности, имущественные отношения, государственное управление, общественное воспитание. В 1756 году Руссо изложил содержание обширного труда Шарля де Сен Пьера «Рассуждение о вечном мире». В духе демократического гуманизма он подверг решительной критике кровавые грабительские войны и выразил свое горячее стремление к миру, к избавлению человечества от опустошительных войн и к превращению всех народов в единую дружную семью. Эта работа была опубликована посмертно, в 1781 году.
Литературные успехи, однако, не приносили Руссо ни достаточных средств, ни душевного покоя. Его яростно травили и преследовали французские, швейцарские, нидерландские клерикалы и королевские чиновники. После выхода в свет романа «Эмиль, или О воспитании» и политического трактата «Об общественном договоре» парижский парламент стал метать громы и молнии против автора «зловредных» произведений. Королевский суд приговорил «Эмиля», а затем и «Общественный договор» к сожжению и издал постановление об аресте Руссо. Спасаясь от преследования, Руссо ночью бежал в Швейцарию. Но здесь, как и в Париже, его стали преследовать. Женевское правительство также осудило «Эмиля» и «Общественный договор» и запретило автору появляться пределах Женевского округа. По докладу генерального прокурора Троншена 19 июня 1762 года малый совет Женевской республики принял постановление о произведениях Жан Жака Руссо «Эмиль» и «Общественный договор»: «… разорвать их и сжечь… перед ратушей, как сочинения дерзкие, постыдно-скандальные, нечестивые, и направленные к разрушению христианской религии и всех правительств».
Руссо не оставалось ничего другого, как искать покровительства и защиты в других странах. Он обратился с письмом к Фридриху II, прося его разрешить поселить в Невшателе. В то время Невшатель представлял собой небольшое княжество Нейнбургское, находившееся под властью прусского короля. Фридрих II приказал губернатору пойти навстречу «французскому изгнаннику».
В Невшателе Руссо прожил более двух лет. Вначале он поселился на даче Коломбе у губернатора лорда Кейта, затем в деревне Мотье, расположенной в предгорьях в живописной местности. В этом уединении Руссо писал сравнительно немного: первое время он отдыхал. Но и то, что было написано в деревне Мотье в ответ на преследования и происки женевских властей («Письма горы», «Письмо к архиепископу Христофору де Бомон» и др.), вызвало возмущение невшательского духовенства и массовый протест в протестантском мире. Руссо бежал из Мотье и поселился на острове Св. Петра на Бильском озере. Но и здесь правительство не оставило его в покое. Бернский сенат предложил Руссо в двадцать четыре часа покинуть остров и область Берна.
В поисках пристанища, Руссо в сопровождении Терезы отправился в город Страсбург. Однако и тут он не мог оставаться долго. Тогда Руссо уговорили поехать в Англию, куда пригласил его философ Дэвид Юм. Руссо пересек Ламанш и прибыл в Лондон. Юм поселил его в Чезвике, в окрестности Лондона. Через некоторое время сюда приехала и Тереза. Но близость к английской столице не устраивала Руссо. После всего пережитого он искал покоя и уединения. Это желание было удовлетворено Юмом и его друзьями. В распоряжение Руссо был предоставлен замок в Дербеншире. Однако и в английском замке ни Руссо, ни Тереза не могли найти душевного покоя их подавляла и угнетала непривычная обстановка. Без ведома Юма Руссо вскоре оставил замок и переселился в ближайшую деревушку Вуттон, где продолжал работать над «Исповедью». Даже здесь Руссо не находил покоя. Ему казалось, что и Юм, вслед за его бывшими французскими друзьями, отвернулся от него.
К таким «бывшим друзьям» Руссо относил Вольтера, который, действительно, не раз с ожесточением выказывал свое нерасположение к Руссо.
Письма, получаемые Жан Жаком из Швейцарии, тоже поддерживали в нем представление, что его всюду окружают враги и недоброжелатели. Все это породило у Руссо тяжелый недуг. В течение ряда лет Руссо страдал манией преследования и подозрительностью. Принимая Юма за неискреннего друга, за послушное орудие в руках врагов, он решил покинуть Вуттон и в мае 1767 года внезапно оставил английское убежище.